Арктические амбиции

Ответ Трампа на усиление Китая

Гренландия — крупнейший в мире остров (по площади он, например, в четыре раза больше Франции) и автономная территория в составе Дании со своим парламентом и правительством. Численность населения острова — около 56 тысяч человек. Лед покрывает около 80% его территории.

Гренландия, богатая природными ресурсами, такими как нефть, газ и редкоземельные металлы, находится на пересечении важнейших морских маршрутов между Европой и Северной Америкой. В связи с таянием льдов остров приобретает все большую стратегическую ценность: открываются новые торговые пути и зоны для добычи полезных ископаемых.

Дональд Трамп заговорил о планах присоединить Гренландию к США еще до своей инаугурации, заявив, что Штаты «получат» остров и что контроль над ним является «абсолютной необходимостью» для Вашингтона. В ответ местные власти подчеркнули, что Гренландия «не продается и никогда не будет продаваться». Опрос, проведенный среди жителей острова в январе этого года, показал: 85% гренландцев выступают против идеи присоединения к США.

О необходимости контроля над Гренландией Трамп говорил еще в 2019 году, но тогда это ни к чему не привело, отмечает в разговоре с «Сиреной» аналитик «Арктиды» Наиль Фархатдинов. Сама же риторика американского президента, по словам эксперта, сопровождается рассуждениями о том, что в Арктике много китайского присутствия, которому нужно противостоять.

«И сам Трамп, и его советники говорили о том, что Россия — это арктическая держава, а вот Китай — нет. И, соответственно, заявления Трампа о получении Гренландии стали ответом на усиление Китая за последние, наверное, лет 5-7, которое можно наблюдать в Арктике», — подчеркивает аналитик.

Гренландия как «ценный актив»

Китай, в отличие от России и США, не является арктическим государством (хотя в 2018 году объявил себя «приарктическим»), однако стремительно расширяет свое присутствие в регионе. Интересы Пекина во многом связаны с развитием концепции Большого полярного шелкового пути — проекта, направленного на создание новых торговых маршрутов через Арктику, который могут стать альтернативой, например, Суэцкому каналу, для транспортировки товаров между Европой и Азией.

Китай, как рассказывает Наиль Фархатдинов, также проводит научные исследования по региону (в том числе с российскими учеными, которые с 2022 года лишились контакта со многими западноевропейскими коллегами) и имеет свою научную базу на архипелаге Шпицберген. При этом, как подчеркивает аналитик, у китайско-российской деятельности есть «двойное дно»: Пекин активно сотрудничает с российскими силовыми структурами в Арктике и вместе с ними патрулирует арктические воды. Всё это, по словам Фархатдинова, «смущает Трампа».

Беспокоит американского президента и доступ к ресурсам региона. По результатам исследования Геологической службы США (USGS) за 2008 год, в Арктике могут находиться до 13% неразведанных мировых запасов нефти и до 30% неразведанных запасов природного газа. В Гренландии же, по оценкам 2023 года, могут быть обнаружены крупные запасы до 31 минерала, включая литий и графит, которые крайне важны, например, для производства аккумуляторов для электромобилей. В настоящее время Китай производит более 75% мирового графита и в то же время является крупнейшим производителем 30 из 44 критически важных минералов, поставляя их, в том числе, в США.

«В Гренландии довольно много ресурсов, которые могли бы помочь США не получать эти ресурсы из того же Китая. Многие важные ресурсы для производства возобновляемой энергетики, аккумуляторов, батарей, они все приходят в том или ином виде из Китая, — рассказывает Наиль Фархатдинов. — Соответственно, для Трампа как для человека, который мыслит сделками и экономическими бизнес-интересами, остров выглядит как очень ценный актив».

Само сегодняшнее столкновение между США и Китаем в Арктике не первое, отмечает аналитик. «В предыдущие годы Китай хотел активно инвестировать в Гренландию, строить аэропорты, развивать добывающую отрасль, но США попросили Данию вмешаться — и Дания проинвестировала все проекты, в которые хотел зайти Китай. В результате Китай и китайские деньги оттуда ушли», — говорит Фархатдинов.

Россия — бенефициар арктического противостояния

США и Китай, однако, не взаимодействуют в регионе напрямую. «Китай туда пришел, потому что Россия развернулась от западноевропейских стран, североевропейских стран, в сторону Индии и в сторону Китая, — рассказывает собеседник „Сирены“. — И, в принципе, вход в Арктику, что у Индии, что у Китая происходит через Россию, которая открывает им ворота в свои арктические воды».

По словам эксперта, Россия использует появление новых игроков в регионе как возможность для обхода санкций и получения необходимого оборудования для судостроения и развития инфраструктуры. Осенью 2024-го, например, стало известно, что Индия построит для «Росатома» четыре неатомных ледокола, что говорит об ограниченных возможностях российской судостроительной отрасли.

«Япония и Южная Корея, которые раньше строили суды, в силу санкций или в силу загрузки не собираются брать заказы из России, поэтому РФ обращается к Индии, у которой большой ресурс, большой потенциал, но нет опыта», — поясняет Наиль Фархатдинов. Россия пытается стать «бенефициаром арктического противостояния».

В случае с Китаем это происходит и в области торговли. Россия активно развивает Северный морской путь (СМП) — кратчайший морской маршрут между Европой и Азией — переориентируя экспорт с европейских на азиатские рынки после введения санкций. Китай, рассматривающий СМП как часть Большого полярного шелкового пути, также инвестирует в его развитие. Кроме того, китайские компании владеют долями в российских проектах по производству сжиженного природного газа — «Ямал СПГ» и «Арктик СПГ-2». Последний, судя по спутниковым снимкам, мог возобновить работу после ослабления санкций со стороны США.

Что касается перспектив возможного сотрудничества России и Соединенных Штатов в области редкоземельных металлов, о котором периодически заявляют в Кремле, то они остаются неясными. Такие месторождения есть в Мурманской области и в Якутии, но добыча металлов, их вывоз и обработка (которая в основном происходит в Китае, где налажен весь процесс) — это дорого и для самой России пока невыгодно, рассказывает аналитик «Арктиды». Непонятно, станет ли этот проект более перспективным, если в него включатся США.

Таяние льда как бизнес-возможность

Доступ к залежам полезных ископаемых в Арктике может облегчить таяние морского льда. Его площадь в регионе этой зимой сократилась до минимальной с момента начала наблюдений 47 лет назад.

«К сожалению, правительства и корпорации зачастую рассматривают это не как один из признаков чрезвычайной климатической ситуации глобального масштаба, а исключительно как новые бизнес-возможности в связи с меняющимся климатом», — рассказывает «Сирене» аналитик «Арктиды» по климат-кризису и энергопереходу Мария Иванова.

Россия, по словам эксперта, рассматривает изменение климата как шанс нарастить перевозку углеводородов по Северному морскому пути (СМП), когда тот «откроется ото льда». В прошлом году основной грузопоток по нему пришелся на сжиженный природный газ и нефть — виды ископаемого топлива, при сжигании которого в атмосферу выбрасываются парниковые газы. Именно они и усиливают климатический кризис, благодаря которому «открывается» СМП. «Замкнутый круг продолжается», — резюмирует аналитик.

С другой стороны, климатический кризис приносит новые риски для компаний, работающих в Арктике: таяние мерзлоты и экстремальные погодные явления угрожают целостности инфраструктуры.

Как объясняет Мария Иванова из «Арктиды», пока это не не заставляет игроков уйти из региона и оставить Арктику нетронутой — скорее наоборот: они начинают адаптироваться к новым условиям. Так, например, после экологической катастрофы с разливом дизельного топлива в Норильске в 2020 году (где расследование показало, что одной из причин стало отсутствие у «Норникеля» актуальной информации о таянии мерзлоты) компании стали отчитываться о том, насколько они учитывают мерзлотные риски в своей работе.

«Бизнес попросту начал понимать, что неучет климатических рисков может ударить негативно по их собственной выручке, имиджу и арктическим амбициям, — говорит собеседница „Сирены“. — Однако дальнейшая экспансия в тающую Арктику сулит новые проблемы: например, расконсервацию из мерзлоты древних бактерий и вирусов. И чем более масштабным будет присутствие человека в Арктике, тем больше вероятность столкнуться с этими патогенами, а потом перенести их из Арктики самолетом в любом направлении».

По мнению ученых, чтобы избежать опасного климатического кризиса, нужно значительно сократить выбросы парниковых газов, в том числе за счет перехода на низкоуглеродные источники энергии. Для этого понадобится много полезных ископаемых, в частности, минеральное сырье, необходимое для производства аккумуляторов, солнечных панелей, ветряных турбин, подчеркивает Мария Иванова в разговоре с «Сиреной».

Бизнес-сообщество видит в этом новые возможности, поскольку в Арктике могут находиться большие запасы нужных полезных ископаемых. При этом, по мнению эксперта, мало внимания уделяется снижению спроса на первичное сырье. Это возможно за счет снижения общего уровня потребления, особенно энергии, а также перехода к цикличной экономике — когда сырье перерабатывается и возвращается в производство. «Именно с этого нужно начинать, прежде чем идти в Арктику за новыми разработками», — заключает аналитик.